Всеукраїнська культурно-освітня Асоціація гуманної педагогіки

Любим ли мы детей? Готовы ли изменить образовательный мир вокруг нас в лучшую сторону? Какие трудности ожидают нас на этом пути? Эти вопросы всегда волнуют мыслящего педагога. И не всегда находятся ответы, особенно если это только начало пути. А потому – глубочайшая, сердечная признательность Шалве Александровичу и всем, кто принимал участие в создании нового документа – «Манифеста гуманной педагогики», за вложенные сердце и мудрость в простые, понятные, доходчивые, такие необходимые слова.

«Самая большая трудность в творении гуманного образовательного мира находится внутри нас самих» («Манифест гуманной педагогики»).

Да, самая большая трудность – пересмотрев свою деятельность, своё отношение к детям и работе, изменить себя, направить мысли от авторитарности к гуманности, от обыденности к творчеству, от бездушия к духовности, стать смелым и устремлённым, суметь принести свежесть и свет знаний. Не зря отдельная статья «Манифеста» так и называется: «Победить себя». И если раньше появлялись неуверенность, сомнения в правильности выбора, в правильности пути, то в новом документе чётко обозначены все вехи движения вперёд, к новой педагогике, к новому пониманию значимости учителя, воспитателя в жизни ребёнка. Хотя, почему нового? В работах Я.Корчака, В.Сухомлинского, всех классиков педагогического искусства, этим положениям отводится немало места: «Ребёнок – это пергамент, сплошь покрытый иероглифами, лишь часть которых ты сумеешь прочесть, а некоторые можешь стереть или только перечеркнуть и вложить своё содержание.

Страшный закон? Нет, прекрасный. В каждом твоём ребёнке он видит первое звено бессмертной цепи поколений. Поищи в своём чужом ребёнке эту дремлющую свою частицу. Быть может, и разгадаешь, быть может, даже и разовьёшь.

Ребёнок и беспредельность.

Ребёнок и вечность.

Ребёнок – пылинка в пространстве.

Ребёнок – момент во времени», - так поэтично красиво пишет об участии в жизни ребёнка и о самом ребёнке, Януш Корчак.

«Силой, заставляющей каждого воспитанника взглянуть на себя, задуматься над собственным поведением, управлять собой, является прежде всего личность воспитателя, его идейные убеждения, богатство его духовной жизни, цельность его этического Я». «Из того, как и в чём воспитатель выражает себя, ребёнок делает вывод о том, какие люди есть вообще, в чём заключается добро, в чём идеал. Необходимо, следовательно, чтобы личность педагога-воспитателя привлекала воспитанников, воодушевляла их своей цельностью, красотой идейно-жизненных взглядов, убеждений, нравственно-этических принципов, интеллектуальным богатством, трудолюбием», позже напишет Василий Сухомлинский.

А что же дети? Джонатан Кимельфельд в своём рассказе «Время Икс» пишет: «Учитель – в этом слове слышится что-то созидательное, трепетное, почти святое, хочется уважать учителей. Учитель – это ведь не только школьный педагог, это старший наставник на жизненном пути, которого почитаешь, прислушиваешься к его словам и веришь ему. Лично мне с учителями просто повезло, ведь учительство – это дар свыше, И я могу только поклониться их дару, умению самосовершенствоваться и расширять своё и моё сознание». Многие из нас могут услышать по отношению к себе такие слова? До этого учителю надо дорасти. А «Манифест» указывает и подсказывает, как добраться до обозначенных вершин. Хотя, вершины-то беспредельные и идти к ним беспредельно долго, поднимаясь всё выше и выше, не одну жизнь.

В этом же рассказе можно прочесть и другие слова, произнесённые с горечью (устами то младенца Истина говорит): «…дело не в количестве получаемых знаний, а в качестве преподавания и в большой психологической ситуации. Существует неуважение Учителя к Ученику как к личности… Но когда заходит разговор об учителях с моими сверстниками, я слышу в их (учителей) адрес такие существительные и прилагательные, что и писать не желаю». Далее он призывает: «Давно наступило время ИКС, ХХI век, Эра Водолея, устремлённого вперёд. Нужно спешить меняться, или время всё изменит!» Нужен ли был документ, который констатирует: «В этом процессе восхождения нас будет поощрять всё возрастающая взаимная любовь и доверие к нам наших воспитанников и учеников, всё расширяющаяся духовная общность с каждым из них»?!

В моей практике был класс, ставший поворотным в моём мировоззрении, хотя в то время идеи гуманной педагогики были ещё не обозначены в моей деятельности. Случилось это во времена большой разрухи, неустойчивости, а так как итогом таких событий стала низкая рождаемость, то в очередном наборе было слишком мало детей, чтобы открыть в школе два первых класса. И мне повезло стать классным руководителем у своих детей в пятом классе и проработать с ними ещё три года. Я стала понимать, что надо что-то делать иначе, искать какие-то новые точки соприкосновения. Одним из проявлений поисков были тесты, в которых я попросила детей указать на мои отрицательные черты, которые мешают нам сблизиться. Результат – ошеломляющий! Во-первых тому, как деликатно, покровительственно, с огромнейшим чувством такта и тут же с оправданиями для меня оговаривались повышение голоса, резкость, можно было бы поучиться многим взрослым. А во-вторых, одна записка от мальчика, Вити Николенко которому доставалось (я думала - с благими намерениями) больше других – не очень хорошо учился, неважно вёл себя, просто убила меня наповал. Он писал: «Вы моя первая учительница, которая научила меня писать, считать и многому другому. Как же я могу думать, не то что говорить, о вас плохое»! У меня перехватило дыхание! Маленький мальчик, мудрее и благороднее меня, он учит свою учительницу прощать, видеть только хорошее и радоваться тому, что приходит в обыденной жизни. Открытие новых моих детей, их величие, высота подняли меня и способствовали новому устремлению. Я старалась быть справедливой, сдержанной (ох, как это было трудно после долгих лет иного понимания и отношения, как часто это не получалось, как часто авторитаризм процветал махровым цветом), старалась понять и услышать моих маленьких учителей. К сожалению, случилось так, что в восьмом классе классное руководство передали другому человеку, я ушла в другую школу, но отношения наши не прервались. Мои дети посещают меня до сих пор, хотя прошло уже более десяти лет, делятся своими успехами и неприятностями, своими мыслями и проблемами. Однажды один из мальчишек, Стас Теплицкий, которому также доставалось «в целях воспитания», между делом сказал: «Я про свою учительницу могу рассказывать очень много, а другие не могут и слова сказать». Конечно, в первый момент потешилось моё самолюбие, но потом, вспоминая всё, о чём мы говорили, я поняла, как мне повезло в моей жизни, что дети преподали такой урок и о самолюбовании и речи не может быть. И это я благодарна им и могу говорить о них много, и это моё счастье, что какие-то силы подсказали мне что нужно делать на определённом этапе жизни, чтобы она не пропала, чтобы я поняла что-то высшее, светлое, что до сих пор светит мне в пути и согревает.

В статье «О русской интеллигенции и образовании» Владимир Вернадский пишет: «Нет вопроса более грозного и более важного, чем вопрос о народном образовании.

Нет вопроса, о котором мы должны более думать и больше рассуждать, даже если бы в данный момент мы бы могли по нему мало сделать. (…)

Ибо сейчас нельзя жить по старым рецептам, особенно таким, какие были у нас в этом отношении за последние десятилетия.

Я думаю, что в значительной мере всё переживаемое находится в тесной связи с той легкомысленной небрежностью, с какой русское общество поколениями относилось к народному образованию.

Мы должны пересмотреть все основы нашей жизни – пересмотреть сильно, до конца, тронуть самое дорогое – ибо в том, что произошло, мы все виноваты, и мы все обязаны понять урок жизни и найти выход из того положения, в каком сейчас мы находимся – из междоусобной войны, из царства нищеты, голода, морального издевательства, диктатуры, не оставившей человеку ни одной свободной стороны жизни.»

Как актуально звучат строки, написанные более восьмидесяти лет тому назад! Увлечение западными технологиями, бездуховность, задворки в современной политике государства вопросов и нужд образования, учебники, в которых даются знания прошлого века, и никаких – сегодняшних исследований, проблем, находок. А ведь именно в школе произрастает будущее - будущие врачи, строители, президенты, политики, генералы и простые солдаты, будущие проблемы и успехи страны и планеты в целом. И в том, что происходит, мы все виноваты – в процветающих пьянстве и наркомании, в обезображивании нашей речи, потере культуры, патриотизма, любви к родине, падении семейного института, падении нравов. «Долго нельзя задерживать жизнь живой страны и живого народа в рамках, не отвечающих его национальному самосознанию. Русская высшая школа сейчас искусственно выдерживается в рамках, противоречащих её природе. Очевидно, для неё немыслимо ни правильное развитие, ни правильное исполнение лежащих на ней обязанностей. Это всегда надо иметь в виду, когда обращаешься к обзору её состояния в нашем отечестве. И в то же время ясно, что русская высшая школа не может мириться с этими чуждыми ей рамками и что эти рамки, противоречащие мировому развитию человечества, не прочны, не имеют никаких данных на долгое существование. Они должны пасть по исторической необходимости, как только будут получены русским народом условия человеческого существования.» - можно цитировать пророка Вернадского бесконечно. Каждая его строка, касается ли это русского народа, украинского (очень модно сейчас делить и подчёркивать национальность), вообще, народа постсоветского пространства, весьма популярна и актуальна, ибо «… изменения, происшедшие в мире за последние десятилетия, вызывают глубокую тревогу и озабоченность за судьбу детей и образования, за судьбу движения человечества по пути восхождения, за сохранение жизни на Земле» («Манифест»).

Дорогие мои коллеги! Нам отступать нельзя: за ними – Земля! Только Добро и Любовь, Мир и Благо, Духовность и Гуманность, изменение нашего педагогического сознания, рост творческого потенциала смогут выстоять в борьбе с безнравственностью и бездуховностью, со всеми проявлениями тьмы и хаоса, которые пытаются заполонить нашу планету. И руководство к борьбе, призыв к объединению и сотрудничеству вокруг его идей, к обновлению и оздоровлению образовательного мира – в небольшом по объёму, но глубочайшем и величайшим документе, принятом и подписанном 17 июля 2011 года в Бушети - «Манифесте гуманной педагогики».

Брусенцева Е.М., учитель сш № 91 г.Днепропетровска,

учитель высшей категории, старший учитель,

заместитель руководителя Днепропетровского

областного Центра гуманной педагогики им.Ш.А.Амонашвили